Диоген Геростратов

Насколько неоригинальная тема и какой набивший оскомину вопрос - так в чём же смысл нашей жизни? Каждый мало-мальски разумный человек когда-нибудь, да и задает себе такой вопрос, а все мыслители, как древности, так и современности пытались и до сих пор пытаются в том или ином виде дать на него ответ. Хотя многие из них и считают, что нашли его, бытует мнение, что данная задача относится к разряду принципиально неразрешимых. Я не буду первым и не буду последним из тех, кто решил позабавиться рассуждениями на эту затасканную тему и тех, кто считает, что ответ нашёл.

Сразу же оговорюсь, что речь пойдёт об оценке смысла жизни для конкретного индивидуума извне - с позиции независимого арбитра, т.е. из системы координат, в которой разум указанного индивидуума центром не является. Иной подход повлечёт за собой неопределённость в учёте ключевого фактора, связанного с взаимодействием общества и создаваемой индивидуальной модели устройства мира. Дело в том, что сам индивидуум, будучи центром системы координат, при поиске ответа на поставленный вопрос во многих случаях будет искать какой-то исключительный и величественный смысл конкретно своего существования с точки зрения достижения личного удовлетворения, счастья, нирваны и т.п. Причём, взаимодействие выстроенной им схемы с окружающим социумом будет учитываться им самим постольку-поскольку, лишь в качестве одного из факторов, которые можно принимать, а можно и не принимать в расчёт. За исключением тех случаев, когда оценка окружающих является ключевым звеном его модели. И неважно, пусть даже нечто иное, а не достижение счастья или нирваны составляет наполнение понятия "смысл жизни" с точки зрения конкретного лица. Важно другое - неопределённость суждения о замкнутости или открытости самой системы координат в каждом из частных случаев. И важно по причине того, что при разных вариантах выводы будут принципиально отличаться. Стоит лишь занять место стороннего арбитра, и это становится очевидным.

Представим гипотетически, что конкретный индивид создал личную изолированную модель устройства мира и нашёл в ней место для такого абсолютного понятия как "смысл жизни". Принципиально, что замкнутость подобной системы ограничивает её существование до незначительного интервала времени жизненной активности самого её центра, соответствующего чрезвычайно малой величине относительно Времени Абсолютного. Настолько малой, что ей можно пренебречь без лишних церемоний. Достаточно сопоставить её с возрастом нашей галактики, а, тем более, вселенной. Таким образом, можно с чистой совестью полагать, что подобной модели, не оставившей после себя даже следа вследствие своей замкнутости, просто не существовало в природе с точки зрения стороннего наблюдателя.

При подобном подходе к построению модели мы намеренно игнорировали пространственный аспект её существования. Правильнее сказать, что в случае замкнутости, с точки зрения независимого арбитра, система никоим образом не идентифицируется со стороны, т.е., по сути, отсутствует в пространстве, существуя исключительно лишь во времени, и то, как мы определили чуть ранее, в пренебрежимо малом его интервале. Реально же, каждый человек, как бы он не изгалялся в позиционировании себя по отношению к внешнему миру, остаётся связан неразрывными узами с пространством окружающего социума. Даже отшельников нельзя считать полностью оторванными от общества, какие-то минимальные связи сохраняют и они. Итак, и я не сделаю этим открытия, отдельный человек не существует вне социума и его разум является лишь одним из элементов общего интеллектуального поля. Потому и оценка жизнеспособности любой теории устройства мира возможна лишь с учётом её взаимосвязи с интеллектуальным полем человечества. Правда, более правильным было бы использовать другой термин - "поток сознания", принимая во внимание постоянную динамику элементов, составляющих "начинку" данной логической конструкции. Но, к сожалению, я не имею права использования этого термина в своей трактовке, поскольку его задолго до меня наполнил совершенно иным содержанием американский философ Уильям Джемс.

Должен обратить внимание, что использую понятие "интеллектуальное поле" в близком, но более широком смысле, нежели современный российский философ А.К.Казьмин. Его урезанная (по моему мнению) формулировка звучит так: "взаимодействие индивидуумов и их интеллектов создает в обществе интеллектуальное поле". При такой трактовке обратное воздействие подобного поля на упомянутых индивидуумов будет неполным, что указывает на некорректность использования данного термина в том виде, в котором нам его преподносит Казьмин.

Поэтому, обращаю внимание на два фактора, упущенные Казьминым. Приняв их в расчёт, мы сможем привести формулировку в надлежащий вид, обеспечив учёт не отдельных действующих связей, а всех, во взаимных воздействиях индивидуума и интеллектуального поля. Что, в свою очередь, и позволит нам использовать указанный термин в полной мере корректно без боязни быть обвинёнными в игнорировании очевидных связей.

Во-первых, вряд ли возможно опровергнуть факт, что идеи интеллектуальных гениев прошлого создают порой не менее мощные силовые линии в интеллектуальном поле современного общества, несмотря на очевидную невозможность их (мыслителей прошлого) физического взаимодействия по А.К.Казьмину с индивидами "современными".

Во-вторых, современный уровень технологий, в частности, коммуникационных, обеспечивает возможность взаимодействия и обмена интеллектуальным контентом в общемировом масштабе, а не ограничиваться рамками любой общественной единицы, будь то группа единомышленников, отдельно взятый город или определённое государство.

Принимая во внимание приведённые выше дополнения, определение "интеллектуального поля" станет выглядеть следующим образом: "Взаимодействие индивидуумов современного мирового сообщества, их интеллектов и интеллектуального запаса человечества создает в обществе интеллектуальное поле". Правда, существует ещё одно определение данного понятия, введённое Пьером Бурдье, но оно касается так называемых символьно-знаковых полей и имеет отношение скорее к "чистой" теоретической философии, чем к нашим рассуждениям, имеющим "прикладной" характер, если даже не "бытовой". Поэтому, в дальнейших своих рассуждениях я буду придерживаться именно такой, приведённой выше трактовки интеллектуального поля.

Однако вернёмся из высокого полёта заочной философской полемики к нашим бараном, точнее, индивидам. Напоминаю, рассуждения велись о доле, занимаемой индивидуальной теорией устройства мира, в общем интеллектуальном поле человечества, только что определённом нами. Но насколько мала данная составляющая в этом необъятном поле, принимая во внимание человечество в целом! И мы обязаны рассматривать её именно в таком контексте. Поскольку, как только что было отмечено, современное коммуникационное развитие привело к тому, что в интеллектуальном поле задействованы все его составляющие, независимо от расстояний, их разделяющих.

Попробуем понять на простом примере, насколько значимым для целого может быть потеря одного или появление другого элемента. Когда из бурного потока горной реки отрывается одна капелька, совершенно неважно, упадет ли она на прибрежные камни, покинув поток и затем безнадежно испарившись, или же вернется назад и понесется дальше вниз в качестве бесконечно малой составляющей стихии, сокрушающей всё на своем пути. Общая разрушительная сила потока при этом изменяется настолько незначительно, что то или иное развитие событий становится несущественным для явления в целом. А если представить, что наша капля ещё и обладает разумом, то насколько счастлива будет она сама при том или ином исходе? Но это уже лирика.

Если же спроецировать данный пример на общество, то нетрудно придти к заключению, что пока человечество находится в репродуктивной стадии, потеря одного элемента компенсируется приходом другого. Получается крайне интересная "петрушка": жизнь - это смерть, а смерть - это жизнь. Понятия эквивалентны, точнее, взаимно несущественны, подчеркну, именно в случае репродуктивности процесса. Девиации, связанные с потерей одного элемента или появлением другого, настолько малы в масштабах целого, настолько незначительно влияют на общее интеллектуальное поле человечества, что ими можно совершенно безболезненно пренебречь. К тому же, именно подмены, как неотъемлемая составляющая процесса функционирования человечества, дополнительно скрадывают и сглаживают эти, и так пренебрежимо малые, девиации. Глобальные, но перманентные изменения интеллектуального поля, глобальность которых становится очевидной и понятной обычно по прошествии столетий, никоим образом не связаны с видением мира и самореализацией отдельного лица ради личных или внутренних целей. Нет смысла рассматривать индивидуума в качестве звена, имеющего некое абстрагированное и оторванное предназначение, функцию или миссию. В математике подобной величиной, несопоставимой с целым, принято пренебрегать. Я предвижу возражение в виде тезиса о влиянии "личности" на историю и само человечество, а также о неравноценности такого элемента как "личность" любому другому "ординарному" элементу. Но, как станет понятно чуть ниже, тема личности - это логичное продолжение наших рассуждений.

На основании приведённых доводов можно сделать вывод, что с точки зрения независимого арбитра любые "смыслы жизни", не связанные с влиянием на функционирование человечества, смысла не имеют, уж извините за тавтологию. Смысл имеют только действия и цели, связанные с воздействием на реально значимый объект - человечество в целом, то есть дающие пусть и небольшое, но распознаваемое извне изменение напряжённости общего интеллектуального поля. Иное - фикция. Потому-то идеи и деяния "личностей" мы можем рассматривать как в качестве "смысла жизни" вообще, так и в качестве "смысла жизни" для них самих. Они потому и признаются "личностями", что влияют на общее интеллектуальное поле в такой степени, которую можно явно идентифицировать со стороны. А насколько данное воздействие деструктивно или конструктивно для самого человечества, пусть остается на совести вышеупомянутых особ, для нас важен уровень значимости мотиваций и поступков в смысле их влияния на интеллектуальное поле.

Но в ряду начинаний, для многих представляющихся достойными того, чтобы посвятить им жизнь, существует миссия промежуточного характера, несущая в себе в определённой степени паразитические черты. Я имею в виду подвижническую деятельность в любом её виде. Сами не создавая ничего нового, сподвижники доносят до окружающих идеи, уже занимающие своё законное место в интеллектуальном поле. Подобный путь сам по себе, без учёта возможных следствий - тупиковый. Но, принципиально не неся в себе искры созидания как такового, подвижническая деятельность, тем не менее, способна зажечь огонь творчества в сознании потенциальной личности. И этим косвенно повлиять на некие изменения в интеллектуальном поле. Сама собой напрашивается аналогия на голевую передачу в любом из игровых видов спорта.

И как же можно расценить подобное приложение сил "венца природы"? Как цель жизни самого начального уровня? Ну, коль кому-то достаточно исполнения роли будильника-напоминальника или библиотечной полки, являясь не более, чем возможным катализатором творческих процессов, что ж - карты ему в руки! Но, как и большинство любых других видов деятельности человека, лишь опосредованно воздействующих на интеллектуальное поле, и не оставляющих собственного идентифицируемого следа, исполнение подобной миссии не может стать полноценным ответом на наш вопрос.

Рассуждая о правильности дислокации и особенностях архитектуры возводимой индивидуальной модели мира, для каждого привлекательной по-своему, до настоящего момента мы оставляли в тени сам фундамент, на котором базируется вся эта внешняя красотища.

Поскольку выбор компонентов для выстраивания индивидуальной модели поистине безграничен, в её фундаменте в каждом конкретном случае могут присутствовать разные, причём, как рациональные, так и иррациональные элементы. При этом, расширяя границы поиска за пределы рациональной области, человек очень часто опирается на мифологию и мистику, а вовсе не на знания. В этой сфере из альтернативных вариантов ключевого звена в построении индивидуальной модели мира наиболее значима, разумеется, религия. И, принимая во внимание глобальную распространённость религиозного мотива в вечной песне о смысле бытия, нельзя не уделить ему особого внимания.

Несомненно, в своё время появление и становление господствующих ныне религий произвело, в полном смысле слова, прорыв в интеллектуальном поле, потянув за собой легионы подвижников, адептов и просто сочувствующих. По самой своей сути и предназначению схожее с любым другим видом подвижничества, в частности, разъяснительно-образовательным, религиозное всегда отличалось крайней агрессивностью и прилипчивой навязчивостью. Но разве можно было без этих качеств обеспечить охват, подобный тому, что получила религия, и, более того, сохранять его из века в век? А там, где массовость - там благодатная почва для спекуляций. Таков один из негласных законов социума, тут уж ничего не поделаешь. И как законнорожденное дитя этого самого социума религия вынуждена им подчиняться.

Результат предсказуем и печален. Религиозное подвижничество, преподнося окружающим служение своим догмам в качестве высшего предназначения, по сути дела привело к фактическому опошлению истинных идеалов существования Человека. Ведь помимо донесения самой идейной начинки до страждущих, подвижники подобного толка идут на подлог и элементарный подкуп, играя на человеческих слабостях и поощряя гордыню. В обмен на независимость сознания они имеют смелость, а скорее, наглость, обещать от имени своего призрачного идейного кумира всемерную помощь во всех делах и начинаниях, не имея на то ни малейшего вразумительного основания. Мало того, от его же имени прибирают к рукам право распоряжаться ни многим ни малым - самой Бесконечностью! Каково! Что остаётся слабому человеку, как не купиться на такую соблазнительную подвешенную в воздухе пустышку, благо, что и делать-то для этого ничего не нужно? Только руку протяни, и вот оно - твоё личное "бессмертие", подаренное неуловимым фетишем. Чем не цель бытия? Зачем пыжиться, служа реальному человечеству в меру своих возможностей, если можно, не напрягая сознание, просто отдаться и поклоняться неведомому или условно ведомому Богу.

Но ведь куда более достойно и чистоплотно быть в своих убеждениях и жизненной позиции принципиальнее и честнее по отношению к самому себе, а не к сказочному образу. Да, в этом случае существует опасность самообмана. Но неужто человек настолько слаб, что ему требуется Бог в качестве надсмотрщика с кнутом? Я уверен, Человек в состоянии построить свой уникальный, независимый от вымышленного персонажа мир, причём, куда более осмысленный, возвышенный и чистый, чем тот, что ориентируется и, более того, опирается на преподносимые нам религиозными подвижниками догмы, а соответственно не может реально оказать как конструктивного, так и деструктивного воздействия на интеллектуальное поле. Зачем для самосозидания придумывать внешнюю силу, и к чему подвижничество в той области, где и двигать-то уже нечего, всё давно накрепко стоит на своих местах, да так, что захочешь - не оторвёшь. Как и любые другие, догмы религиозные представляет собой тривиальную остановку в движении, вступая в конфликт и противореча поступательному движению, пусть даже и представляя ценность в каком-либо ином аспекте. И если в период становления, как было отмечено ранее, религия была прорывом в интеллектуальном поле, то сейчас подвижническая деятельность в данном направлении - не более чем топтание на месте, если даже не откат назад.

Бесспорно, для многих гениев человечества именно вера дала, да и до сих пор даёт толчок к созданию "бессмертных" произведений и совершению великих открытий. Но иных, пусть даже и трижды верующих, толкай, не толкай - бессмертных произведений и великих открытий от них не дождёшься. И от их бессмысленных движений рук и покачиваний тел интеллектуальное поле не пополнится свежими идеями. А списывать на божественный промысел полёт мысли, рождающий свои уникальные плоды, зачастую через муки и душевные страдания? Человек! Это же твой великий Человеческий Разум, до самых заветных глубин которого ещё добираться и добираться, и это твой промысел, а не отражение кусочка сознания некого неведомого существа.

Конечно же, все наши рассуждения были изначально построены на допущении, что само человечество - значимая величина. В противном случае выводы будут коренным образом отличаться от сделанных нами, но это уже тема для совсем иных рассуждений или дискуссий.

И в заключение. Само построение индивидуальной модели устройства мира и поиски цели бытия не являются конечной задачей для индивидуума. Это лишь первый шаг, подразумевающий дальнейшее движение в направлении обозначенных ориентиров. Поэтому было бы неразумным оставить в стороне один из существенных факторов воздействия на само движение по намеченному пути, часто не принимаемый в расчёт самим индивидом, но вносящий определённые корректировки, вплоть до принудительной остановки. М. Булгаков определил его как вопрос "управления человеческой жизнью". Ответ, что даёт нам религия и религиозное подвижничество настолько прост, насколько и нелеп. В этом смысле показательна точка зрения самого Булгакова, доносимая до нас устами Воланда в "Мастере и Маргарите": "…ежели Бога нет, то спрашивается, кто же управляет жизнью человеческой и всем вообще распорядком на земле?" и "… не правильнее ли думать, что управился с ним кто-то совсем другой?" И в словах этих видится элементарная логическая несуразица. Если случается какое-либо событие, и не сам человек его спровоцировал, то насколько логичным будет поиск персонифицированной и именно разумной силы, что обязательно подразумевается любой из религий? Почему мы должны искать кого-либо, кто управляет падением листа с дерева, камня со склона горы, песчинки с вершины бархана? Здесь можно дойти до абсурда, объясняя траектории движения всех до одной элементарных частиц во вселенной управлением некой Высшей Разумной силы. А в масштабах Вселенной, что движение частицы в миллиарде световых лет от Земли, что променад головы незадачливого Берлиоза по мостовой Патриарших - события равноценные.

Налицо дилемма. Если уж мы поставили задачу найти воплощение администратора человеческой жизни, то перед нами встаёт проблема выбора из двух персонажей. Один, с парадоксальным успехом прячущийся от нас в неопределённом месте и созданный по образу и подобию человека. (По всем признакам лихо закрученного детективного сюжета, прямо таки, Усама бен Ладен.) И другой - сам реальный человек на пару с Теорией Вероятностей в качестве Священной Двоицы. Так кто же из них милее? Каждый вправе делать свой выбор, но моё субъективное резюме таково: если в качестве администратора человеческой жизни мне придётся выбирать из двух упомянутых всуе Богов, то я выбираю второго.

Но существует и иной вариант управления, не связанный с вмешательством внешних сил в своём "претворении в жизнь". Я говорю о суициде как альтернативе всем иным видам смерти, включая естественную, принудительную и случайную. Чтобы в дальнейших своих рассуждениях избежать излишних перечислений, освободив от них и без того перегруженное пространство, я предлагаю объединить все эти виды одним словом - "натуральная". Существуют два принципиально важных момента, отличающих самоубийство от смерти натуральной, как бы они не были схожи своей безрадостной перспективой в движении к означенной цели.

Во-первых, элемент случайности или, правильнее сказать, нежданности в случае натуральной смерти присутствует не только при несчастном случае или внешней агрессии. Даже при затяжной и предсказуемой своим финалом болезни нельзя отрицать определённые проявления данного фактора, как то: невозможность абсолютно точного предсказания момента предстоящего значимого перехода в иное агрегатное состояние, вплоть до затяжного течения болезни, либо наоборот, неожиданного для всех выздоровления. Самоубийство же практически всегда заранее просчитано и всегда неслучайно с позиции принявшего такое решение, поскольку для своей реализации требует команды мозга в адрес исполнительных органов в рамках организма конкретного индивидуума.

Во-вторых, суицид - осознанное решение, "претворяемое в жизнь" только лишь по собственной воле исполнителя, а не по воле кого-либо извне. Конечно же, из рассмотрения нужно исключить такие аномальные отклонения, не характеризующие суть самого явление, как самоубийство под давлением ("внешняя воля") или самоубийство на фоне помутнения рассудка (отсутствие как "внешней", так и "внутренней" воли).

Почему важно не упустить из поля зрения именно эту альтернативу натуральной смерти? Дело в том, что по причине двух упомянутых различий самоубийство не может без определённых оговорок вписаться в трафарет управления человеческой жизнью, предлагаемый религией. Религия не может допустить, чтобы в данной области "управлялся" кто-то иной, а не назначенный ей распорядитель. Тем более сам человек. Да как он только посмел, ведь это же божественный промысел! Но и в эту эзотерическую область нашли лазейку и разгребли проход своими не отмытыми от крови столетий руками изобретательные господа "богоносцы" с абсурдными утверждениями, подобными тому, что человеком управляла рука дьявола - ещё одного неведомого персонажа. Насколько пренебрежительным может быть отношение к человеку как к потенциальной личности, когда его вымученное решение (которое он принял сам!) сводят к проискам или управлению со стороны некой, опять же, внешней и, опять же, разумной, хоть и зловредной, силы. Уж уймитесь вы хоть здесь со своим лобби! Так нет, даже и сюда подсовывают своего "администратора".

К слову сказать, если в качестве распорядителя в схеме управления человеческой жизнью для данного конкретного случая принять одного из упомянутой выше Двоицы, сама схема никоим образом не будет нарушена.

Да, пора, видимо, закругляться. Гляжу я на последние написанные мной строки и вижу, что экспрессия их была, пожалуй, чрезмерна. Но ведь не переписывать же их заново! Напоследок должен особо отметить, что никоим образом не осуждаю и с должным уважением отношусь к осознанному выбору любого человека, но бывает по-детски обидно видеть, когда навязчивый напор в сочетании с заискивающим подкупом отвлекает многих действительно неглупых и талантливых людей от вполне реальных целей. Да и сами мои рассуждения велись вовсе не для того, чтобы облить грязью религиозное или любое иное подвижничество, Бог им судья (это - шутка!), а лишь для того, чтобы заставить задуматься о бессмысленности приложения сил в этой области в глобальном смысле, с точки зрения цели бытия.

И вместо этого пустого занятия - творить!